Весна! И оторвало голову… Надеваю с утра кепку… а не на что — весна! Вышел на улицу —  всё не так! Солнце не просто светит, а ласкает и улыбается; ветер не просто дует, а ерошит волосы и нежно гладит по щеке; облака, как пачки балерин — белоснежные и манящие; небо голубое-голубое, как глаза…

Птицы поют по-другому. Не как одиночный выстрел: пить, есть, бр-р-р, а нежно: любовь, гнездо, вот тебе зёрнышко и сердце горячее…
Как стринги из джинсов вылезли первые цветы — ВЕСНА!!! И постоянно чего-то хочется. Девчонки смеются не просто громко, а маняще. Почему-то у всех разом съехали футболки с плеча, открывая заманчивые перспективы. А глаза? Глазища!!! Сверкающие озорством, любопытством и обещанием и всё это мне! Мне одному!!!

И вдруг! Как гром, как град, как наводнение… Идёт как каравелла, слегка покачиваясь на волнах весеннего дня, вокруг мельтешат солнечные зайчики, отражаясь от её улыбок. Сама Весна — юная, весёлая, цветущая, благоухающая! Такую я ещё не встречал, таких не было и не будет. Никогда! Длинные, слегка загорелые ноги; короткое, лёгкое платьице; светлые, растрёпанные ветерком волосы; чуть-чуть курносый носик; огромные, бездонные, обещающие, горящие, смеющиеся, зовущие глаза… Нет сил противиться этому призыву. И не буду! Падаю на одно колено перед ней.
— Мадемуазель, Вы прекрасны!!! Примите от меня этот букет и моё сердце, всё без остатка!
— Отвали, придурок…

Весна — какое романтичное время года!

Один вампир затеял загорать.
Решил он перенять такую моду.
В очках, панамке, моде той в угоду,
Отправился на пляж он отдыхать.

Вот вылез он из старенькой кареты.
На пляж ступил. А солнце сильно жжёт!
И вспомнил он про давние запреты:
На солнце быть нельзя! Но он идёт.

И стал вампир гореть! Ведь полдень пышет.
Не радует его девиц краса.
Боялся постареть. А тут — чуть дышит.
И видит: Смерть и острая коса!

Бедняга. Он сгорел, и ветер в море
Остатки пепла упыря унёс…
Такое было домочадцев горе!
Рыдал его любимец — чёрный пёс…

Мораль: коль ты вампир, в тени скрывайся.
Не суйся ты на солнца страшный жар!
И в море лучше вовсе не купайся.
И сохранишь бессмертия ты дар.

Детство — славная пора!
Не уходят со двора.

Дети роются в песке
И не знают о тоске.

Изловил один жука,
Ножки выдернул слегка.

Через лупу солнцем жжёт.
Жук теперь уж не живёт.

Любопытно детям вдруг,
Что там чувствовал тот жук?

Видят — дед в тенёчке спит.
Под газетою храпит.

Руку вытащив за тень,
Деда жарят! Страшный день!

Крико-вопли старика
Напугали их слегка.

Убежали со двора.
Продолжается игра!

По трамвайным рельсам вскачь!
Вот уже раздался плач…

Искалеченный орёт.
Собирается народ…

Разбежались до утра.
В детсаду опять игра.

В террористов поиграть
И кого-то убивать!

Под родителей «косить»
И с оружием ходить.

Все мечтают подрасти,
Много денег загрести!

Лишь сильнейшие из них
Не погибнут от своих…

(Хорошо повспоминать
И другим порассказать.)

Средь белого дня из металла
(Что, лязгая, шёл не спеша)
Внезапно затишье настало.
И чья-то застыла душа…

Луна наступала, жеманясь,
Зловеще улыбку тая…
Всё ближе светила касаясь,
Всё больше являя себя!

А Солнце всё меньше светило.
Бледней становилось оно…
А детям так весело было!
А дети снимали кино.

А Солнце как серп становилось,
Оскалясь в предсмертном бреду!
А небо в потёмках сокрылось,
Предчувствуя нервно беду…

Завыли все разом собаки!
Запели шакалами Тьмы…
Притихли внезапные драки,
Услышав дыханье Зимы…

Сверкнула зловеще корона!
И Чёрное Солнце горит!
Планеты дрожит оборона…
А в Космосе битва гремит!

… Открылись желающим тайны.
Прозрачны секреты теперь.
Намёки мои неслучайны…
В сердцах — я, крадущийся Зверь!